Иван Путилин и Клуб червонных валетов (сборник) - Страница 22

На нас глядели игроки и игрицы со всех столов, на секунду-другую забыв про карты.

– Кто это такой?

– Не знаю. В первый раз вижу.

– Экое сытое животное! – с досадой и завистью прошептал один проигравшийся офицер другому.

Особенно волновались дамы. Они хищно оглядывали фигуру сибирского миллионера, очаровательно улыбались накрашенными губами.

Да, наше появление произвело известную сенсацию в тайном капище бога Ваала.

Игра начинается. Кто кого?

– Ну, милый человек, столик бы нам… Да нельзя ли горло холоденьким промочить? – обратился Путилин к старому еврею.

Гилевич суетился.

– Сейчас, сейчас, уважаемый господин Рухлов. Все будет устроено. А пока позвольте представить вам нашего почетного, знатного, богатого гостя-посетителя графа Конрада Тышкевича. – И тихо, вкрадчиво, льстиво добавил: – Такому знаменитому гостю, как вы, господин Рухлов, и партнеров надо подбирать под масть, хе-хе-хе, под пару.

– Это ты правильно! – самодовольно хлопнул себя по животу сибирский миллионер– Путилин.

Перед ним несколько высокомерно, но вместе с тем и предупредительно-любезно стоял, слегка склонив голову, «граф Тышкевич».

– Граф Конрад Тышкевич.

– А я-с, ваше сиятельство, Рухлов. Рухлов Степан Федулыч, сибирский золотопромышленник.

Оба обменялись рукопожатиями.

– Считаю за удовольствие сделать знакомство с вами, – учтиво произнес «граф» польским оборотом речи.

Концы губ Путилина дрогнули от еле заметной усмешки.

– Весьма-с польщен и я! – ответил гениальный сыщик.

Путилин представил и меня.

Польский магнат осчастливил меня благосклонным взором.

– Приятно-с.

– Господа, все готово. Если угодно, можете приступить к игре, – низко склонился старый еврей.

– Что же, побалуемся! – крякнул Путилин. – А, граф? Идет?

– С величайшим удовольствием. А кто же еще играть будет?

– Вы, я, мой управляющий. А его, кстати, – ха-ха-ха! – надо бы пощипать! Скуп ты больно, Иван Николаевич! Порастряси, порастряси десяточек тысченок, не убудет! А то неравно еще мой прииск у меня же купишь!

«Граф Тышкевич» уже гораздо приветливее и нежнее поглядел на меня.

– А еще кто? – спросил великий шулер.

– Да вот милый сей пан Выбрановский. Он поменьше, мы побольше подсыпим! А заодно, пан, ты уж помоги мне играть и насчет, значит, денежных расчетов имей за меня наблюдение. Не люблю я, признаться, этой путолки! У меня в Иркутске, при моей особе всегда состоит адъютант, когда я играю, ха-ха-ха!

Громовой хохот сибирского миллионера опять заставил вздрогнуть многих игроков.

– Эк, как его пробирает! – раздался откуда-то недовольный возглас.

– Во что?

– Это играть-то будем?

– Да-с, monsieur Рухлов, – ответил польский магнат.

– А по мне все едино, лишь бы весело было. Что ж, из уважения к Польше и к вам, ваше сиятельство, может, перекинемся в банк?

– Отлично, отлично, – потер руки «граф».

Путилин сел напротив него, я – против Статковского.

– Ну что, трусишь, Иван Николаевич? – обратился ко мне Путилин. У меня чуть не сорвалось с уст: «Иван Дмитриевич!» Великий Боже, что наделал бы я! А трусить я действительно трусил: парик мой, положительно, не давал мне покоя.

– Ну, кто-то кого! – стукнул Путилин ладонью по столу и вынул чудовищно толстый бумажник.

Шах и мат. на волосок от смерти

«Граф» взял в руки нераспечатанную колоду карт.

– Какие у вас, ваше сиятельство, прекрасные кольца! – воскликнул сибирский миллионер – Путилин.

«Граф» нервно улыбнулся:

– Да, недурные, господин Рухлов. А какие же вам особенно нравятся из них?

– Вот эти: изумруд-кабошон и опал с бриллиантами. Эх, сибиряк я, знаю толк в камнях! Чудесные камни, отменная игра!

«Графа» передернуло.

– Так… так кто же заложит банк? – обратился он к Путилину.

– У нас в Иркутске на этот счет существует такое правило: у кого из играющих туз бубен – тому и метать.

– Отлично.

Поддельный граф, великий шулер, с треском распечатал колоду.

– Проверим, правильная ли колода, все ли карты?

– Так, ведь, она запечатанная, новая! – притворно наивно воскликнул Путилин.

– Мало ли что бывает… Случается, что и в запечатанной не все обстоит благополучно. Лишняя попадется или недохватка, – любезно пояснил «граф Тышкевич». Он, держа карты рубашкой книзу, быстро, ловко стал их пересчитывать.

Я заметил, что Путилин и Статковский, в особенности последний, не спускают взгляда с его рук.

– Так, все правильно. Ну, теперь кому придется туз бубен?

«Граф» начал сдавать карты. Туз бубен пришелся ему.

– Ловко! Везет вам напередки, ваше сиятельство, – усмехнулся Путилин.

– Ну, знаете, заложить банк – еще не значит выиграть.

– Это вы верно! А как, примерно, сколько в банке будет?

«Граф Тышкевич» на секунду задумался. Затем, вынув из бокового кармана пачку крупных депозиток, он с горделивым апломбом бросил:

– Тридцать тысяч!

– Только-то? – пробурлил с легкой насмешкой Путилин. – У нас в Иркутске крупнее закладывают.

«Граф» вспыхнул.

– Если угодно, я могу добавить еще, – и бросил на стол вторую пачку. – Ровно пятьдесят.

Игра началась.

– Карту, тысяча! – объявил Путилин.

– Ого, что так мало? – усмехнулся в свою очередь «граф».

– А у меня, видите ли, ваше сиятельство, правило такое: пять раз подряд я ставлю по тысяче, а потом – по банку. Меня так уж и знают в Иркутске.

– Дана! – любезно улыбнулся великий шулер.

Пан Выбрановский, сиречь Статковский, не сводил пристального взора с рук «графа».

– Еще угодно получить тысячу? – спросил тот.